ОТРИЦАНИЕ, ВСТРАИВАНИЕ, ПОСТЕПЕННОЕ ЗАБВЕНИЕ: ГОСУДАРСТВЕННЫЕ СТРАТЕГИИ ПО ОТНОШЕНИЮ К СОВЕТСКОМУ НАСЛЕДИЮ В ГРУЗИИ, АРМЕНИИ И АЗЕРБАЙДЖАНЕ

В год столетия Октябрьской революции автор обращается к вопросу влияния советского наследия на национальное и государственное строительство в государствах Южного Кавказа.В исследовании постулируются явные различия между изучением постколониализма и постсоветского пространства, в связи с чем предлагается авторская операционализация изучения «имперского наследия». На основании исследования численности русских как основной образующей «советского народа», статуса русского языка, специфики институциональной традиции, особенностей символической политики государств (памятников, архитектуры, советских государственных символов, иерархии воинских званий) и политических практик (специфика функционирования партийных систем, тип суверенитета, уровень свободы слова и политической конкуренции) сравниваются Азербайджан, Армения и Грузия.

В трёх очень разных постсоветских государствах, по-разному выходивших из СССР, и использовавших эти события для конструирования национальных нарративов в соответствии с собственными представлениями о траекториях развития, автор находит повторение отдельных элементов советской системы. Даже несмотря на дискурсивное и символическое отрицание советского и промотирование антисоветского в той или иной степени во всех трёх государствах, каждое из них, находясь под влиянием советского наследия, создаёт уникальные примеры сочетания «постсоветских советских» феноменов. Ни одно из государств не предлагает «чистый» тип отношения к советскому: только отрицание или только инкорпорирование. Разница между странами состоит в соотношении про- и антисоветских элементов. В большей степени просоветский нарратив сохраняет Азербайджан, использующий, с одной стороны, советскую практику культа личности, с другой, совершенно несоветскую (восточную) традицию династической передачи власти, оформленную президентскими выборами. Политическая практика Армении, с одной стороны, включает упоминание о советской Армении, как о второй республике, отличая её таким образом от южно-кавказских соседей, ведущих институциональную традицию от демократических республик периода Гражданской войны. На фоне конкурентных выборов и свободных медиа, просоветский нарратив Армении дополняется стремлением политического класса создать систему с доминирующей партией, сохраняя формальную электоральную конкуренцию. В это соединение советских символов (Армения не проводила системную декоммунизацию) и политических практик причудливо вплетается образ ГарегинаНжде как «отца нации», в СССР фактически обвинённого в сотрудничестве с Третьим рейхом. Наконец, Грузия, в максимальной степени пытающаяся расстаться с Советским Союзом на символическом уровне, сильно продвинулась в строительстве формальных демократических институтов, но в реальности управляется по-прежнему в рамках неформальных процедур, на что дискурсивная и символическая декоммунизация не повлияла в принципе.

В исследовании используются данные национальных переписей, социологических исследований, тексты официальных документов и, подчеркнём особо, бесценный опыт включённого наблюдения за символической политикой во всех трёх странах.

1. Караваев А. Русская речь и культура в странах СНГ (на примере Азербайджана): исследование фонда «Наследие Евразии» [Электронный ресурс] // Неприкосновенный запас. 2015. № 101. URL: http://ia-centr.ru/expert/874/ (дата обращения: 27.08.2017).

2. Маркедонов С.М. Праздники и памятные даты постсоветского Закавказья: история и политика [Электронный ресурс] // Неприкосновенный запас. 2015. № 101. URL: http://www.nlobooks.ru/node/6381 (дата обращения: 27.08.2017).

3. Aliyev H. Post-Communist Civil Society and the Soviet Legacy Challenges of Democratisation and Reform in the Caucasus. New York: Palgrave Macmillan, 2015. 241 p.

4. Geukjian O. Ethnicity, Nationalism and Conflict in the South Caucasus. Routledge, 2016. 247 p.

5. Jankauskas А., Gudžinskas L. ReconceptualizingTransitology: Lessons from Post-Communism. Lithuanian Annual Strategic Review. 2007. Рp. 181-199.

6. Kuzio T. History, memory and nation building in the post-Soviet colonial space. // Nationalities Papers: The Journal of Nationalism and Ethnicity. 2002. Vol. 30. No. 2. Pp. 241-264.

7. Kuzio T. Transition in Post-Communist states: Triple or Quadruple // Politics. 2001. Vol. 21 (3). Pp. 168-177. DOI: 10.1111/1467-9256.00148

8. Levitski S. Why «Democratic Breakthrougs» often fail to create democracies: Modes of Transition. [Электронный ресурс].http://www.sais-jhu.edu/academics/regional-studies/europe/conferences/countering-regression/pdf/lucan-way-background.pdf (дата обращения 27.08.2017).

9. McFaul М. Transitions from Postcommunism // Journal of Democracy. 2005. Vol. 16. No. 3. Рp. 5-19.

10. Moore C.D. Is the Post- in Postcolonial the Post- in Post-Soviet? Toward a Global Postcolonial Critique // PMLA. 2001. Vol. 116. № 1. Pp. 111-128.

11. Schwarz H. A Companion to Postcolonial Studies. Blackwell Publishing Ltd. 2005. 632 p.

12. Tsygankov A.P. Modern at Last? Variety of Weak States in the Post-Soviet World // Communist and Post-Communist Studies. 2007. Vol. 40. No. 4. Pp. 423-439.

13. Ward A. Postcolonial Traumas: Memory, Narrative, Resistance. New York: Palgrave Macmillan, 2015. 248 p.

14. Zakharov N., Law I. Post-Soviet Racisms New York: Palgrave Macmillan, 2015. 251 p.

15. Zurcher C. The Post-Soviet Wars: Rebellion, Ethnic Conflict, and Nationhood in the Caucasus. New York: New York university press, 2007. 289 p.