Возрастание роли Китая как политического и экономического актора на Балканах знаменует новый этап в развитии международных отношений в регионе. Через двусторонние проекты с балканскими государствами, реализацию инициативы «Пояс и путь», а также в рамках формата сотрудничества Китай – Центральная и Восточная Европа (ранее платформа «17+1») Пекин сумел добиться заметного уровня влияния — прежде всего за счёт кредитования инфраструктурных проектов, инвестиций и инструментов культурной дипломатии. Учитывая, что ещё полтора десятилетия назад китайское присутствие в политико-экономических процессах на Балканах практически отсутствовало, достигнутые результаты можно считать значительными.

В то же время после первоначального периода активного взаимодействия китайское влияние стало развиваться неравномерно по отдельным странам региона. Такая дифференциация обусловлена изменением политических позиций США, НАТО и Европейского союза по отношению к Китаю. Последовательное ухудшение американо-китайских отношений, а также рост напряжённости в отношениях между Китаем и ЕС оказали прямое воздействие на масштабы китайских инвестиций, кредитование и приобретение активов в балканских странах. В статье анализируются реализованные и приостановленные китайские проекты в регионе, причины отказа от ряда инициатив, а также современные позиции правительств балканских государств в отношении Пекина.

Исследование опирается на теорию структурного реализма, согласно которой глобальное перераспределение сил напрямую влияет на региональную динамику. В анархической мировой политической системе власть сосредоточена в руках великих держав, а малые государства обладают ограниченным пространством для самостоятельных действий и вынуждены адаптироваться к системным ограничениям. Поэтому, несмотря на очевидные экономические выгоды сотрудничества с Китаем, многие балканские государства воздерживаются от его углубления, опасаясь политических издержек, которые могут негативно сказаться на их отношениях с США и Европейским союзом.

В статье анализируется эволюция и специфика систем экономической дипломатии трёх постсоциалистических стран Центральной Европы (ЦЕ) – Венгрии, Польши и Чехии. Понимание потенциала институциональной сети присутствия этих стран на внешних рынках особенно актуально в ходе их адаптации к стратегическим инициативам ЕС, направленным на расширение экономического взаимодействия со странами Глобального Юга. Современные системы продвижения экономических интересов Чехии берут начало в 1990-х гг.; Венгрии и Польши – 2010-х гг., что определяет хронологические рамки исследования. На основе историко-хронологического, институционального подхода и системного анализа представлены внешнеэкономические модели продвижения бизнеса на институциональном / организационном уровне. Так, несмотря на общие историко-экономические предпосылки, страны выработали относительно разные пути управления системами продвижения экономических интересов. В Чехии сформировалась модель с децентрализованным взаимодействием институтов; в Польше была закреплена дуалистическая модель с разделением полномочий между дипломатическими ведомствами и Польским фондом развития; Венгрия представляет вертикальную и централизованную систему под управлением Министерства иностранных дел и внешнеэкономических связей. Кроме того, показано, что страны ЦЕ выработали в этом отношении такие стратегии, где доминирующим трендом стал приоритет микроэкономической дипломатии. Особое внимание исследования уделено институциональным реформам, инструментам поддержки МСП, а также влиянию внутриполитического контекста на модель управления институтами поддержки. Выявлено, что особенности политического развития стран оказывали воздействие на структуру экономической дипломатии: «демократичность» Праги способствовала децентрализации её институтов, появлению дополнительных инструментов продвижения интересов, в свою очередь гибридные режимы Будапешта и Варшавы, развивавшиеся в обстановке т.н. демократического отката, способствовали сосредоточению управления соответствующих процессов в руках одной профильной структуры.  Работа вносит вклад в изучение сетевых систем поддержки интернационализации бизнеса малых и средних государств ЕС и создаёт основу для дальнейшего исследования потенциала институциональных сетей, обеспечивающих присутствие стран ЦЕ на внешних рынках.

Цель статьи заключается в выявлении содержательных и организационных особенностей трансграничного сотрудничества и парадипломатии городов в сфере адаптации к изменениям климата. Исследование направлено на определение того, как города выстраивают международные связи и используют существующие механизмы взаимодействия для подготовки к климатическим рискам и минимизации их последствий. Актуальность темы обусловлена развитием климатической парадипломатии, активизацией региональной адаптационной политики в России, а также растущими угрозами для прибрежных городов, испытывающих на себе прямое воздействие изменений климата.
В статье представлены результаты сравнительного анализа стратегий и планов адаптации девяти прибрежных городов Балтийского региона, включающего десять стран. С использованием метода матричного дискурс-анализа изучено, как международные и региональные организации, а также сети городов (в частности, Глобальное соглашение мэров по климату и энергии, Союз Балтийских городов и ICLEI Europe) влияют на формирование городских адаптационных документов. Установлено, что все города региона перешли к этапу реализации адаптационной политики, однако степень её институционализации различается: города Европейского союза действуют в рамках многоуровневой модели управления с опорой на инструменты ЕС, тогда как российские города следуют государственным методическим рекомендациям и развивают адаптацию в контексте вертикали федерального управления.
Результаты исследования показывают, что адаптация к изменениям климата стала центральным элементом трансграничного сотрудничества городов Балтийского региона и важным направлением их международной активности. Анализ выявил типологическое сходство стратегических документов, объясняемое воздействием универсальных и региональных международных структур, а также участием городов в парадипломатических сетях. Это сходство формирует противоречие между локальной направленностью действий и необходимостью координации усилий на наднациональном уровне. Авторы приходят к выводу, что эффективная адаптация к климатическим изменениям возможна лишь при взаимосвязанной деятельности всех субъектов трансграничной климатической политики. Таким образом, трансграничное сотрудничество выступает не только механизмом обмена опытом, но и ключевым условием решения локальных задач климатической устойчивости.

В статье исследуются актуальные вопросы формирования международного режима в области обеспечения международной информационной безопасности в условиях геополитических трансформаций и турбулентности. В качестве теоретико-методологической базы исследования была использована теория международных режимов, разрабатываемая российскими и зарубежными исследователями.

Отталкиваясь от классического определения международного режима, авторы фиксируют внимание на нормах и принципах в области международной информационной безопасности. Нормы и принципы в области международной информационной безопасности как правила ответственного поведения в глобальном информационном пространстве были впервые предложены Россией и её партнёрами по ШОС в 2011 году в рамках дискуссии Генеральной Ассамблеи ООН. Однако, российские инициативы встретили сопротивление со стороны США, следствием чего стала фрагментация существующего нормативного режима в области международной информационной безопасности. В настоящее время соответствующие нормы и принципы, в основе которых лежат основополагающие принципы международного права, зафиксированные в Уставе ООН, представлены в резолюциях ГА ООН, а также закреплены в докладах Группы правительственных экспертов по достижениям в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности.

Зафиксированные в документах нормы не носят обязательного характера, однако вносят важный вклад в обеспечение международной стабильности за счёт структурирования ожиданий различных акторов в области информационной безопасности. Однако, отсутствие формального закрепления и институционализации данных норм в рамках международных договоров, снижает их легитимность.

Вторая мировая война заложила основу новой системы международных отношений, в которой центральную координирующую роль должна была выполнять Организация Объединённых Наций (ООН). При этом ООН взяла на себя регулирование не только вопросов войны и мира, но и широкого спектра профильного сотрудничества, от сельского хозяйства до мирового здравоохранения. С этой целью страны-члены учредили ряд специализированных учреждений, которые вошли в т. н. «семью» ООН. Многостороннее сотрудничество затронуло и сферу международных гражданских авиаперевозок. Бурный рост авиационной промышленности во время войны, создание авиационной инфраструктуры и перспективы послевоенного увеличения пассажиропотока открывали новые возможности для державпобедительниц. СССР также был активно вовлечён в переговорный процесс по разработке соответствующих правил и учреждение Международной организации гражданской авиации (ИКАО), однако так и не присоединился к ней. В данной статье исследуются дипломатические усилия Москвы в области многосторонней дипломатии в сфере гражданской авиации в 1943–1945 гг. Подчёркивается, что Советский Союз был заинтересован в развитии профильного сотрудничества, однако для Москвы «красной линией» оставалась необходимость контролировать своё воздушное пространство и не допускать туда иностранные авиасуда, что противоречило позиции США и Великобритании. Невозможность достичь компромисса, вызванная в том числе процедурными проволочками со стороны США, Великобритании и Канады при приглашении советских представителей на международные конференции, а также изменение круга участников мероприятия и его повестки дня в ключе, неблагоприятном для СССР, вынудило Москву в конечном счёте отказаться от присоединения к ИКАО. Статья написана на основе документов из Архива внешней политики Российской Федерации с привлечением сборников дипломатических документов США и Великобритании, которые позволили выявить особенности ведения переговоров и принятия решений Москвы по данному вопросу. В данном исследовании предпринята попытка идентификации подходов СССР к многосторонней дипломатии на её раннем этапе, которые впоследствии нашли отражение в деятельности Советского Союза на площадке иных организаций системы ООН.

В статье рассматривается история формирования и изменений понятия «экономика знаний» как пример выхода работы учёных в поле международной политики, разворачивающейся в пределах организаций, которые обладают одновременно международно-правовым и научным статусом. Как пример такой организации рассматривается ОЭСР, сложившаяся как интеллектуальный центр, разработки которого обладают значимым влиянием в формировании национальной экономической политики для широкого спектра стран, в том числе не состоящих в самой организации. Проработка концепции экономики знаний в ОЭСР оценивается через призму, с одной стороны, международной политической экономии, с другой – интеллектуальной истории. Подход международной политической экономии представлен в настоящем исследовании преимущественно ее неограмшианским ответвлением и нацелен на определение роли «экономики знаний» в контексте балансировки интересов различных групп, обладающих политическим и экономическим влиянием. В свою очередь, подход интеллектуальной истории нацелен на установление роли этой концепции в продвижении интеллектуальных интересов развивавших её сообщества учёных. Взгляд с этих позиций на путь, который проделала экономика знаний в ОЭСР с момента своего появления в обороте организации в начале 1990-х гг. и до настоящего времени, позволяет охарактеризовать его как замкнувшийся цикл. Исходно, опираясь на «новую теорию роста», «экономика знаний» предлагала картину, в которой возможен устойчиво интенсивный непромышленный рост, ключевой предпосылкой которого становится развитие электронного сектора экономики, тесно связанного с академическим сообществом. Эта связка может рассматриваться как основа «исторического блока», сложившегося в результате перехода экономик стран ОЭСР в постиндустриальное состояние и получившего возможность оказывать существенное влияние на политику эту стран, а концепция «экономики знаний», продвигаемая в ОЭСР, как выражение интересов этого блока. Как отражение роста его влияния может расцениваться отчетливо наблюдаемая в документах ОЭСР 2000-х гг. нацеленность на распространение опыта электронного сектора, продемонстрировавшего способность предельно быстрого перехода от научно-исследовательских результатов к коммерческим продуктам, на другие отрасли экономики. Однако поле применения этого опыта оказались не настолько широким, насколько это представлялось на ранних этапах продвижения «экономики знаний», о чем свидетельствует ее постепенное вытеснение из документов ОЭСР 2010-х гг. представлениями непосредственно о «цифровой экономике».

Рецензия на монографию: Печатнов В.О., Печатнов В.В. 2025. Русская православная церковь в Америке: очерки истории 1867–1917 гг. Москва: Аспект Пресс. 448 с. ISBN 978-5-7567-1369-5